11.01.2022. «Монета Олега»: миф, который стоил репутации. Что известно про драму XIX века?

«Как ныне сбирается вещий Олег отмстить неразумным хазарам…» - фраза, которую знают со школьных времен. Строки Пушкина восхваляют древнерусского князя, подчеркивая мужество и силу воли. Правда, известно, что «вещий Олег» не пощадил «сел и нив», а земной путь закончил печально, приняв смерть «от коня своего». Но в обзоре речь не об этом.

Известно, что князь Олег совершал многочисленные набеги на Византийскую империю. В 907 и 911 годах государства подпишут мирные договора, которыми прекратят подобные военные походы. Кстати, если верить отдельным источникам, то вовсе не «щит» прибивал Олег «к вратам Царьграда». Вспоминают в исторических исследованиях судьбу киевских князей Дира и Аскольда. Их гибель породила крылатую фразу о Киеве: «Да будет это мать городам русским!».

Монета князя Олега Вещего

Забавная и мистическая история, связанная с именем великого правителя Руси, произошла в XIX веке. В 40-е годы XIX в. на службу к русскому государю в Первое Отделение Эрмитажа попадает некто Бернгард Карл фон Кёне.

Парень родом из семьи тайного государственного архивариуса Германии. Чин у Бернгарда Карла фон Кёне был небольшой: коллежский асессор (если посмотреть Табель о рангах, это 8-й класс гражданских чинов). Но при этом молодой человек успел защитить диссертацию о монетах Фридриха II Бранденбургского. Каким-то образом Кене успел стать профессором Берлинского университета и даже поруководить историко-нумизматическим журналом.

Через некоторое время Бернгард Карл становится Борисом Васильевичем (именно такое имя он получает после перехода на русскую службу). Все знания, приобретенные за рубежом, он начинает использовать на новой ниве. Цель Кене – создать в России собственное нумизматическое общество с историко-археологическим направлением. В результате долгих обсуждений появляется Археолого-Нумизматическое общество (позже оно будет известно как Русское Археологическое).

Немец оказывается невероятно плодотворным в плане работы. В 50-е годы XIX века он становится автором Большого государственного герба Российской империи. Кене проделывает серьезную работу по ряду направлений:

• систематизация российских родовых гербов;
• разработка государственного флага (имперского), выполненного в черно-желтых тонах;
• систематизация и модернизация территориальных гербов.

Во время заграничной поездки в 1858 году в королевском минц-кабинете Стокгольма Борис Васильевич (он же Бернгард Карл) фон Кёне находит странную монету периода Древней Руси. Дело было в 1858 году, и к этому времени наш герой успел поработать с нумизматикой, геральдикой, археологией. К его мнению прислушивались в научном сообществе.

Что это была за странная монета в королевском минц-кабинете?

По внешнему виду находка Кёне напоминала денежные единицы Древней Руси периода IX-XI веков. После детального изучения экземпляра Борис Васильевич приходит к следующим выводам:

• На аверсе находится воин (предположительно, «Вещий Олег»). Над головой мужчина расположен сияющий нимб как символ власти от Бога. В руках у князя щит и копье – традиционные виды оружия той эпохи. По окружности находится надпись, но разобрать ее сложно. Кене приходит к выводу, что это латинское указание титула, т.е. «Oleg Rex».
• На реверсе находится герб Рюриковичей (по крайней мере, так считает немец). В изображении, расположенном на оборотной стороне, он видит родовую тамгу-трезубец. На реверсе также находится надпись, которую сложно разобрать. Кене приходит к выводу, что на оборотной стороне латинскими буквами указывают «Regwigw о Nrogad» («Регвигв в Новгороде»). Возникает вопрос: кто такой Регвигв из Новгорода, почему он появляется на древних монетах, что обозначает данное написание? Кёне предполагает, что «Regwigw о Nrogad» - указание на новгородского монетчика из варягов.

После изучения монеты Кене делает вывод: если Олег сидел в Новгороде в период 879-882 гг., то и найденный экземпляр как раз и относится приблизительно к этому периоду.

Казалось бы: новость должна потрясти нумизматический мир не только Российской империи, но и близлежащих государств! Ведь до середины XIX века не было никакой информации, свидетельствующей о существовании монет периода правления князя Олега. Правда, почти сразу после легендарной находки немца возникли сомнения.

«Монета Вещего Олега» заинтересовала А.А. Куника – эксперта в области предметов русской старины. Ученый изучает характеристики и выдвигает предположение, что данный экземпляр – часть «Ярославова сребра». Так называли серебряные монеты, которые чеканились в период правления Ярослава Мудрого. А. А. Куник отправляет ходатайство в Стокгольм и просит прислать более детальное изображение монеты + уточнить даты чекана.

Ответ из заморской столицы приходит достаточно быстро. В документе Борис Васильевич заверяет: происхождение найденного им образца определить сложно. Но, мол, по чеканке можно сделать вывод, что данный экземпляр принадлежит периоду правления «вещего Олега». Возникает научный спор. Куник уверен, что данный экземпляр отчеканен в период правления Ярослава Мудрого. Кене продолжает настаивать на версии о том, что монета принадлежит временам «вещего Олега».

Так все-таки монеты «вещего Олега» или «Ярославова сребра»?

Спор продолжается. Кене манят лавры славы первооткрывателя древнейшего доподлинного предметы русской старины. Само собой, обнаружение монеты периода правления князя Олега – особый предмет гордости нумизмата.

Летом 1859 года Борис Васильевич представляет руководству отделения Эрмитаже записку с детальным обзором монеты и многочисленными доводами, якобы подтверждающими ее происхождение. В приведенных немцем доказательствах появляются серьезные нестыковки. К примеру, почему-то на варяжской монете появляется имя «Oleg» в славянизированном исполнении (хотя, по идее, должно быть в скандинавском «Helgi»). Кене решает «пойти в наступление» для защиты собственного «достижения». Он называет оппонентов людьми, которые не знают нумизматических основ. Кене обвиняет коллег в невежестве и непрофессионализме, считая свое мнение единственно верным.

Само собой, попытки «доказать правоту со скандалом» специфически воспринимаются в научном сообществе. Коллеги в 1860 году проводят собственное исследование. В результат появляется документ авторства А.А. Куника, в котором подробно объясняются все возможные варианты происхождения «находки».

Так все-таки Сребреник Ярослава Мудрого?

Монета «вещего князя Олега», если верить доводам А.А. Куника – это сребреник Ярослава Мудрого. В исследовании 1860 года эксперт в области предметов старины указывает основные моменты, связанные с возможным происхождением денежной единицы:

1. Аверс содержит не Вещего Олега, а святого Георгия Победоносца. Кстати, именно этим и объясняется нимб над головой. Г. Победоносец – небесный покровитель Ярослава Мудрого.
2. «Oleg» - это не латинское имя правителя Древней Руси. На самом деле надпись греческая. Она переходится как «святой Георгий». Т.е. Кене, приняв греческие буквы за латинские, глубоко заблуждался. На самом деле «О» - сокращение от «агиос», что переводится как «святой».
3. Реверс монеты с трезубцем аналогичен другим экземплярам, относящим к периоду правления Ярослава Мудрого. На кириллице надпись читается как «Ярославле сребро» (а не «Regwigw о Nrogad», как это трактовал Кене.

В результате научного исследования, проведенного А.А. Куником, становится ясно: находка Кене – это не древнерусская монета периода «вещего Олега», а сребреник Ярослава Мудрого.

Доводы, которые приводит эксперт в области предметов старины, более чем убедительные. Научное сообщество также придерживается мнения, что Кене заблуждался по поводу происхождения монеты. Борис Васильевич теряет репутацию. Странно, почему, человек, работающий в области археологии и нумизматики к тому времени уже больше 20 лет, допускает столь серьезную ошибку. Быть может, это жажда славы первооткрывателя затуманивает глаза? Или просто невнимательность ученого?

«Загадка Кене» остается одной из самых интересных в нумизматике XIX века. Несмотря на достаточно быстрое разрешение спора, научное внимание к «сребренику Ярослава» не утихает. Во многом это связано с токсичностью отдельных ученых.

К примеру, археолог Е.Е. Люценко, узнав о заблуждении немца, пишет целую «Археологическую оду», в котором несколькими язвительными строчками проходится по репутации Кене.

Литературный критик В.В. Стасов также обнаруживает в споре Кене и Куника почву для целого эпоса. Стасов публикует заметку в журнале «Русский вестник», которой не просто «топчет репутацию Бориса Васильевича как ученого и исследователя». Публицист пытается сыграть на эмоциях и обвинить Кене в тщеславии, гордыне, невежестве и отсутствии патриотизма. Заметку журналист заканчивает предложением Кене «отдохнуть от дел в «родном Vaterland» (т.е. на исторической родине).

Ошибка с монетой «вещего князя Олега» стоила Кене не только репутации. Весной 1883 года немец отправляется в Германию якобы «отдохнуть от нумизматических исследований». В Российскую империю Борис Васильевич больше не вернется. В 1886 году Кене умирает в Германии.